О нас новости Судебная практика Законодательство Аналитика Пресс-центр Справочные материалы

Идеология запретов как национальная идея

  версия для печатиотправить ссылку другу
Идеология запретов как национальная идея
20 Апреля 2016

Манифест Александра Бастрыкина (Бастрыкин А. «Пора поставить действенный заслон информационной войне» // «Коммерсантъ-Власть», № 15 от 18.04.16) в очередной раз ставит страну – общество, Церковь и тех, кто ею управляет, – перед выбором своего пути и своей идентичности. В чем будет заключаться традиция нашей страны? Запрещать или разрешать, сажать всех или разбираться по существу, соблюдая презумпцию невиновности, объявить всем войну и закрыть страну или же следовать существующим правовым нормам, вводя разумные правила и ограничения? По существу, это вопрос о том, хотим ли мы оставаться европейцами или нет.

Глава Следственного комитета нарисовал картину обиженного и обманутого государства, которому необходимо мобилизовать все свои силы перед угрозами терроризма, экстремизма и диверсий со стороны США и других западных стран. Информационные и иные войны, призванные ослабить Россию, по мнению Бастрыкина, продолжаются с советских времен. И противостоять этим войнам нужно при помощи чрезвычайных мер – фактически самоограничения граждан и тотального контроля за общественной сферой со стороны государства.

Статья Бастрыкина так и осталась бы ярким выражением официальной линии на борьбу с западным влиянием и экстремизмом, если бы автор не связал свои устремления с национальной идеей и иерархией духовных ценностей россиян. Знаковым явлением можно назвать уже то, что именно Следственный комитет предложил в условиях кризиса наиболее конкретную национальную идею России и концепцию спасения страны.

По существу, Бастрыкин призывает к новой волне закрытия общественных и религиозных организаций с тем, чтобы любые западные средства или связи рассматривались как отягчающее обстоятельство. Отмечая формирование «проамериканской и прозападной несистемной оппозиции», Бастрыкин говорит и о «распространении межконфессионального и политического экстремизма» в стране. Однако не уточняет, что это такое и кого в рамках этих понятий можно выявить в регионах. Для того, чтобы это выяснить, предлагается провести «широкомасштабную и детальную проверку» всех НКО и религиозных объединений. Как и в 2012 году, проверки на предмет иностранного финансирования в религиозной сфере коснутся не приходов и организаций РПЦ, чья отчетность является тайной, а протестантов и католиков, которые считаются проводниками «западного влияния». Новые религиозные движения и многие мусульманские группы уже давно находятся под контролем, ужесточение которого заставит их еще глубже уйти в подполье.

Глава Следственного комитета изначально предполагает, что в стране будет много экстремистов и «иностранных агентов», с которыми будет сложно справиться. Именно поэтому Бастрыкин предлагает по существу изменить правовую систему России, изъять часть прав граждан ради «соблюдения безопасности». Соответственно делается это с использованием китайского опыта контроля за информацией внутри страны, прежде всего за Интернетом.

Помимо этого, наиболее спорный пункт – «внесудебный порядок включения информации в федеральный список экстремистских материалов, а также блокировки доменных имен сайтов». Логика Бастрыкина такова: пусть потом сами владельцы сайтов или издатели и верующие обжалуют эти решения. В настоящее время у правозащитников и религиозных деятелей, в основном исламских, масса претензий к списку экстремистской литературы – из него практически невозможно исключить какую-либо книгу, а сам список используется для проверок библиотек и давления на религиозные общины. Всегда могут прийти и найти запрещенную брошюру или журнал, даже если их не было, – мусульмане и Свидетели Иеговы об этом хорошо знают.

О слишком широком толковании понятия «экстремизм» и «экстремистская деятельность» в законе не раз говорили члены Совета по правам человека при президенте РФ. Статистика дел по пресечению экстремистских идей – самая богатая и многообразная именно за счет того, что часто достаточно вырванной из контекста фразы, чтобы увидеть в человеке уголовного преступника или в книге – экстремизм. Благодаря Рамзану Кадырову, который обратился к президенту Владимиру Путину в 2015 году, ряд священных писаний, в их числе Библия и Коран, были выведены из-под действия закона о противодействии экстремистской деятельности. Однако теперь прокуратура применительно к новым религиозным движениям рассматривает другую проблему – считать ли Библией ее переводы, отличные от синодального, например. Даже странно звучит вопрос: способствует ли это борьбе с терроризмом?

Ужесточения стоит ждать и в рамках идеологической политики. Бастрыкин предлагает ввести уголовное наказание за отрицание референдума о присоединении Крыма – «С учетом места этого акта в системе иерархии ценностных ориентаций российского государства и общества» (интересно, что РПЦ и патриарх не высказывали никакого мнения об этом акте). Кроме того, ст. 280 УК РФ (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности) планируется дополнить квалификацией «призывов к экстремистской деятельности, если они сопряжены с фальсификацией сведений об исторических фактах и событиях».

«Китайские казни» Бастрыкина формируют новую идентичность и новую иерархию ценностей, уже забытую с советских времен. Это мобилизация с помощью запретов и тюремной культуры, уголовного наказания, выборочного применения методов азиатских стран, чем они и становятся близки России (поворот на Восток). Для российского православия и патриарха Кирилла, который не так давно вместе с папой Франциском выступал за сохранение европейской христианской идентичности, нынешнее время критически важно – будет ли православие определять, что суть наши «духовные скрепы», или за него это сделают другие.

Об авторе: Роман Николаевич Лункин – руководитель Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН.

источник: НГ






также в рубрике ] мы: